"Our Best offer yet".

[С кем имеем дело]

    В дальнем углу он увидел большой красочный плакат, красивый плакат, в
три краски... правда, плесенью тронулся... На плакате было синее море,  из
моря выходил, наступив одной ногой на черный берег, оранжевый  красавец  в
незнакомой  форме,  очень  мускулистый  и  с  непропорционально  маленькой
головой, состоящей наполовину из мощной шеи. В одной руке богатырь  сжимал
свиток с непонятной надписью, а другой - вонзал в сушу пылающий факел.  От
пламени факела занимался пожаром какой-то город, в огне корчились гнусного
вида уродцы, и еще дюжина уродцев окарачь разбегалась в стороны. В верхней
части плаката было что-то написано большими оранжевыми буквами. Буквы были
знакомые, наши, но слова из них складывались совершенно непроизносимые.
     Чем дольше Гай смотрел на плакат, тем меньше плакат ему нравился.  Он
почему-то вспомнил плакат в казарме: тем изображался черный  орел-гвардеец
(тоже с очень маленькой головой и могучими  мышцами),  смело  отстригающий
гигантскими ножницами голову гнусному оранжевому  змею,  высунувшемуся  из
моря. На лезвиях ножниц было,  помнится,  написано:  на  одном  -  "Боевая
Гвардия", на другом - "Наша славная армия". "Ага, - сказал про себя Гай, в
последний раз бросая взгляд на плакат. - Это мы еще посмотрим... Посмотрим
мы  еще,  кто  кого  прижгет,  массаракш!"  Он  отвернулся  от  плаката  и
остолбенел.


    Гай с  трудом  оторвал  взгляд  от  жуткой  коллекции,  повернулся  и
нерешительно подошел к столу. Приемник что-то кричал на незнакомом  языке,
раздавалась музыка, тарахтели разряды, и снова кто-то говорил - вкрадчиво,
бархатным значительным голосом...

[Сверх-люди  - для своей родины.]
Следующая  страница.  У  Гая  захватило  дух:
горящий "дракон" со свернутой набок башней, из открытого люка свисает тело
гвардейца-танкиста, и еще два тела, одно на  другом,  в  сторонке,  а  над
ними, расставив ноги, все тот же тип - с пистолетом в  опущенной  руке,  в
шапке, похожей на остроконечный колпак. Дым от "дракона"  густой,  черный,
но места знакомые - этот самый берег, песчаный пляж и дюны  позади...  Гай
весь напрягся, переворачивая страницу, и не зря. Толпа  мутантов,  человек
двадцать, все голые, целая куча уродов, стянутых одной веревкой. Несколько
деловитых пиратов в колпаках, с дымящими факелами, а сбоку опять этот  тип
- что-то, видимо, приказывает, протянув правую руку, а левая рука лежит на
рукоятке кортика. До чего же жуткие  эти  уроды,  смотреть  страшно...  Но
дальше пошло еще страшнее.
     Та же  куча  мутантов,  но  уже  сгоревшая.  Тип  -  поодаль,  нюхает
цветочек, беседует с другим типом, повернувшись к трупам спиной...
     Огромное дерево в лесу, сплошь увешанное телами. Висят кто  за  руки,
кто за ноги, и уже не уроды - на одном клетчатый комбинезон  воспитуемого,
на другом черная куртка гвардейца.
     Горящая улица, женщина с младенцем валяется на мостовой...
     Старик, привязанный к столбу. Лицо  искажено,  кричит,  зажмурившись.
Тип тут как тут - с озабоченным видом проверяет медицинский шприц...
     Потом опять  повешенные,  горящие,  сгоревшие,  мутанты,  каторжники,
гвардейцы, рыбаки, крестьяне, мужчины, женщины, старики, детишки...  целый
пляж  детишек  и  тип  на  корточках  за  тяжелым  пулеметом,   здесь   он
улыбается... панорамный снимок: линия пляжа, на дюнах - четыре танка,  все
горят, на переднем плане две черные фигурки с поднятыми руками...  Хватит.
Гай захлопнул и  отшвырнул  альбом,  посидел  несколько  секунд,  потом  с
проклятием сбросил все альбомы на пол.
     - Это ты с ними хочешь договариваться? - заорал он Максиму в спину. -
Хочешь их привести к нам?! Этого палача!? - Он подскочил к альбомам и пнул
их ногой.

[Как было до этого и «как правильно»]
     Гай глядел ему через руку. В этом альбоме  не  было  никаких  ужасов,
просто пейзажи  разных  мест,  удивительной  красоты  и  четкости  цветные
фотографии  -  синие  бухты,  окаймленные  пышной  зеленью,  ослепительной
белизны города над морем, водопад в горном ущелье,  какая-то  великолепная
автострада и поток разноцветных автомобилей на  ней,  и  какие-то  древние
замки, и снежные вершины над облаками, и кто-то весело мчится по  снежному
склону горы на лыжах, и смеющиеся девушки играют в морском прибое...

[Как делаются эти дела]
    Сразу выяснились любопытные вещи. Во-первых, оказалось, что война еще
не началась и что радиостанция "Голос Отцов", вопящая последнюю  неделю  о
кровопролитных сражениях  на  нашей  территории,  врет  самым  безудержным
образом.   Никаких   кровопролитных   сражений   не    было.    Хонтийская
Патриотическая Лига в ужасе орала на весь мир о том, что эти бандиты,  эти
узурпаторы, эти так называемые Неизвестные  Отцы  воспользовались  гнусной
провокацией своих наймитов в лице так называемой и пресловутой  Хонтийской
Унии Справедливости и теперь сосредотачивают свои  бронированные  орды  на
границах  многострадальной  Хонти.  В   свою   очередь   Хонтийская   Уния
Справедливости  костила  Хонтийских  Патриотов,   этих   платных   агентов
Неизвестных Отцов, последними словами  и  обстоятельно  рассказывала,  как
кто-то превосходящими силами вытеснил  чьи-то  истощенные  предшествующими
боями подразделения через границу  и  не  дает  им  возможности  вернуться
обратно, каковое обстоятельство и послужило предлогом для  так  называемых
Неизвестных Отцов к варварскому  вторжению,  которого  следует  ожидать  с
минуты на минуту. И Лига, и Уния при этом почти  в  одинаковых  выражениях
считали своим долгом предупредить наглого  агрессора,  что  ответный  удар
будет сокрушительным и туманно намекали на какие-то атомные ловушки.

[Как участвуют российские СМИ]
Точки зрения  спорящих  были  настолько
противоположны, что настоящего разговора не получилось,  и  патриотический
диспут очень скоро выродился  в  однообразную  ругань  по  адресу  вонючих
тыловиков, которые  вторые  сутки  не  дают  жрать  и  уже,  поди,  успели
разворовать всю положенную водку. Об этом предмете штрафники  готовы  были
говорить ночь напролет, поэтому Максим и Зеф выбрались из толпы и  полезли
на нары, криво сбитые из неструганных досок.

[С кем имеем дело, и «почему началось мероприятие» надо некоторым людям зубы
показывать и точить - в качестве "работы"]
   Таких возможных причин было, по его  мнению,  по  крайней  мере  три.
Может  быть,  они  действовали  все  разом,  а  может   быть   преобладала
какая-нибудь одна. А может  быть,  существовала  четвертая,  которая  ему,
Зефу, пока еще не пришла в голову. Прежде всего  -  экономика.  Данные  об
экономическом положении Страны Отцов хранятся  в  строжайшем  секрете,  но
каждому ясно, что положение  это  -  дерьмовое,  массаракш-и-массаракш,  а
когда экономика в дерьмовом состоянии, лучше всего затеять войну,  что  бы
сразу  всем  заткнуть  глотки.  Вепрь,  зубы  съевший  в  вопросе  влияния
экономики на политику, предсказывал эту войну еще пять лет  назад.  Башни,
знаете ли, башнями, а нищета нищетой. Внушать голодному  человек,  что  он
сыт, долго нельзя, не выдерживает психика, а править сумасшедшим народом -
удовольствие маленькое, особенно если учесть, что умалишенные излучению не
поддаются... Другая возможная причина  -  идеологическая.  Государственная
идеология в Стране Отцов построена на идее угрозы извне. Сначала это  было
просто вранье, придуманное для того, чтобы  дисциплинировать  послевоенную
вольницу, потом те, кто придумал это вранье, ушли со сцены,  а  наследники
их верят и искренне считают, что Хонти точит зубы  на  наши  богатства.  А
если учесть, что Хонти - бывшая провинция старой империи,  провозгласившая
независимость  в  тяжелые  времена,  то  ко  всему   добавляются   еще   и
колониалистские  идеи:  вернуть  гадов  в  лоно,   предварительно   строго
наказав... И, наконец, возможна причина внутриполитического характера. Уже
много  лет  идет  грызня  между  Департаментом  общественного  здоровья  и
военными. Тут уж кто кого  съест.  Департамент  общественного  здоровья  -
организация жуткая и ненасытная, но  если  военные  действия  пойдут  хоть
сколько-нибудь успешно, господа генералы возьмут эту организацию к  ногтю.
Правда, если из войны ничего путного не получится,  к  ногтю  будут  взяты
господа генералы, и поэтому нельзя  исключить  возможность,  что  вся  эта
затея есть  хитроумная  провокация  Департамента  общественного  здоровья.
Между прочим, на то и похоже - судя по кабаку, который везде  творится,  а
также по тому, что уже неделю  орем  на  весь  мир,  а  военные  действия,
оказывается,  еще  и  не  начинались.  А  может  быть,  массаракш,  и   не
начнутся...

[Раньше шпионы тренировались друг на друге]
Кроме того, у хонтийцев несомненно была
атомная артиллерия, и у ихних политиканов хватило ума все эти богатства  в
гражданской войне не использовать, а приберечь для нас.  Так  что  картина
вторжения  мыслится  примерно  следующим  образом.  На  острие   Стального
Плацдарма выстроят три или четыре штрафных танковых бригады, подопрут их с
тылу армейской корпусней, а за армейцами пустят заградотряды гвардейцев на
тяжелых танках, оборудованных излучателями.  Выродки,  вроде  меня,  будут
рваться вперед, спасаясь от лучевых ударов, уголовщина и  армейщина  будет
рваться вперед в приступе наведенного энтузиазма,  а  уклонения  от  такой
нормы, которые неизбежно возникнут, будут уничтожаться  огнем  гвардейской
сволочи. Если хонтийцы не дураки, они откроют огонь из дальнобойных  пушек
по заградотрядам, но они,  надо  думать,  дураки,  и  займутся  они,  надо
думать, взаимоистреблением - Лига в этой суматохе налетит на Унию, а  Уния
вцепится зубами в  задницу  Лиге.
[Это вы, "умники с мясом" для демократии, по своему]

"Там, за гребнем лощины, коварный враг! - вещал магнитофонный голос.
- Только вперед. Только вперед. Рычаги на себя..."

   Чтобы не сильно вас обмануть сообщу заодно, что излучение в природе уже существует, но не такого негативного типа как там описано. Делает ["правильно"], если никто не нападает.
Кто автор?
Я конечно, изобрел, это моя специальность.  А не шпион какой-нибудь.
   Поэтому я пока главный зэк, но шпионы часто  ошибаются.

И в общем не опасно, в том виде как я делал.